Первый раз о политике я задумался примерно в 5-летнем возрасте. Причём не просто задумался, а подверг резкой критике Генерального секретаря ЦК КПСС. Дело было так.
Однажды в мой детский сад, который был расположен на Староконюшенном переулке аккурат впритык к Дому Пороховщикова (сейчас там детсада, разумеется, уже нет), пришли дяди и тёти с кинокамерой и разной другой аппаратурой. Нам сообщили, что сейчас мы все пойдём сниматься в кино. Представляете, что это такое в 5 лет? Вот то-то. Была, как сейчас помню, весна… Или лето? Или осень? А может даже зима… Ну словом, на дворе было какое-то время года. Нас одели и стройными колоннами вывели за ворота (вернее, за калитку) на оперативный простор. Дяди повели нас прямым ходом к улице Арбат, путь до которой от нашего детского сада даже нашими темпами занимал не более 2-3 минут. В те стародавние времена Арбат был обычно улицей с довольно оживлённым движением автотранспорта, так что идти пришлось не долго.
Как вскоре выяснилось, нам была уготована участь наглядных пособий в каком-то учебном фильме по безопасности движения. Вернее, это выяснилось не так уж и скоро, а спустя многие годы. И даже, строго говоря, не выяснилось, а просто я, задействовав свои могучие аналитические способности, пришёл к такому выводу. А тогда мы просто раз 10 переходили с одной стороны улицы на другую, для чего дядя милиционер перекрывал для нас всё движение. Ну а дяди с кинокамерой это всё снимали. А, вспомнил, точно – было тепло, потому что милиционер был без шинели.
Для тех, кого ни разу не снимали, сообщу, что самое интересное в съёмках вовсе не сами съёмки (которые, очень часто, бывают довольно-таки нудными), а просмотр готового результат. Никто, поэтому, не станет осуждать нас за то, что мы живо интересовались, когда же увидим себя на большом экране или, на худой конец, в телевизоре. В телевизоре увидеть себя было, ясное дело, менее интересно, ибо он в те времена, был чёрно-белым, но тоже ничего. В общем, мы задавали вопросы. И кто-то (уж не помню кто) сообщил, что мол сегодня вечером смотрите телевизор. Возможно, это кто-то из киношников так пошутил. Но как бы там ни было, а я еле дождался вечера. Маму я известил, что сегодня день особый и я имею полное право смотреть не только «Спокойной ночи малыши», но и другие передачи. И вот, значит, включает мама телевизор и я вожделенно усаживаюсь перед ним. Однако нас почему-то не показывают. А показывают то ли съезд КПСС, толи какой-то Пленум – этого я уже конечно не помню. Но некоторое время я сижу и смирно слушаю, как товарищ Брежнев что-то там такое читает с трибуны.
Читал он долго и не слишком для меня интересные вещи. Не знаю, какой выдержкой обладали делегаты этого съезда, которые слушали молча и время от времени разражались аплодисментами, но мои нервы были на пределе. И наконец, свершилось. В какой-то момент моё терпение лопнуло и я выпалил: «Долго ещё будут показывать этого дурацкого Брежнева?». Мама всполошилась и, мягко пожурив меня, отправила спать. Я был очень недоволен произошедшим. Так началась Моя борьба.
Journal information