Всем, наверное, памятны истории о пытках рэкетирами кооператоров утюгами и прочими подручными средствами в конце 80-х и, особенно, в начале 90-х. В «лихие 90-е» дуть что творилось в плане взаимоотношений граждан, решивших выбиться в миллионеры и других граждан, которым не давали покоя лавры Аль Капоне. Жуткие бывали случаи. И это казалось тем более ужасным на фоне такого общего благодушия недавнего брежневского прошлого. Отсюда и это сравнение: «В СССР хотя и не было колбасы, зато людей утюгами не пытали».
Но я уже неоднократно говорил, что рассуждая про СССР надо всегда уточнять, о каком периоде идёт речь. А то может возникнуть взаимное недопонимание. Например, когда я писал про 70-е года и отсутствие жвачки и нормальных солдатиков в эту пору, то получал комментарии от поколения второй половины 80-х в стиле: «вы нагло врёте, были солдатики, была жвачка». Так что период надо уточнять. В том числе и говоря про пытки утюгами. И вообще пытки.
Я уж приводил авторитетное и неподлежащее сомнению утверждение Лаврентия Павловича Берии о массовой фальсификации следственных материалов и пытках в сталинском СССР (http://germanych.livejournal.com/122154.html). Между прочим, после этого документа, подписанного Лаврентием Павловичем, говорить, что СССР при Сталине был правовым государством не очень корректно. В правовом государстве, как мне кажется, «массовых арестов невинных граждан, разнузданной фальсификации следственных материалов, широкого применения различных способов пыток» не бывает. Ну и сказать, что при таком положении вещей в государстве был «железный порядок», тоже как-то языке не поворачивается. Ибо порядок – он опять же на точном исполнении закона зиждется. А если невинные граждане арестовываются сплошь и рядом, то это уже не порядок.
Да, но сухой документ, пусть даже подписанный Лаврентием Павловичем Берия, не передаёт во всей красе то, что творилось в сталинском СССР. Иначе говоря, хотелось бы подкрепить слова приказа какой-то конкретикой и живыми историями из жизни. Что я сегодня и делаю. К тому же нынешнее свидетельство является развитием моей недавней статьи «Крестьянская доля в Совдепии». Чтобы подкрепить слова такого общепризнанного авторитета в области нарушения советской законности, как Лаврентий Павлович Берия, воспользуюсь свидетельствами не абы кого, Михаила Александровича Шолохова, который в апреле 1933 года написал Иосифу Виссарионовичу письмо, в котором попытался донести до Отца Народов некоторые аспекты сплошной коллективизации. Не знаю, писал ли такие письма товарищу Сталину недавно почивший в бозе принципиальный и не менявший своих убеждений Сергей Михалков, который, как известно всегда «выступал с критикой в своих сатирических пьесах, в киножурнале «Фитиль», в баснях…». Но вот Шолохов не стеснялся резать правду-матку. Но замолкаю и даю слово свидетелю, которого гнилым метущимся интеллигентом никак не назовёшь.
«…Вот перечисление способов, при помощи которых добыто 593 т хлеба:
1. Массовые избиения колхозников и единоличников.
2. Сажание «в холодную». «Есть яма?» — «Нет». — «Ступай, садись в амбар!» Колхозника раздевают до белья и босого сажают в амбар или сарай. Время действия — январь, февраль, часто в амбары сажали целыми бригадами.
3. В Ващаевском колхозе колхозницам обливали ноги и подолы юбок керосином, зажигали, а потом тушили: «Скажешь, где яма! Опять подожгу!» В этом же колхозе допрашиваемую клали в яму, до половины зарывали и продолжали допрос.
4. В Наполовском колхозе уполномоченный РК, кандидат в члены бюро РК, Плоткин при допросе заставлял садиться на раскалённую лежанку. Посаженный кричал, что не может сидеть, горячо, тогда под него лили из кружки воду, а потом «прохладиться» выводили на мороз и запирали в амбар. Из амбара снова на плиту и снова допрашивают. Он же (Плоткин) заставлял одного единоличника стреляться. Дал в руки наган и приказал: «Стреляйся, а нет — сам застрелю!» Тот начал спускать курок (не зная того, что наган разряженный), и, когда щёлкнул боёк, упал в обмороке.
5. В Варваринском колхозе секретарь ячейки Аникеев на бригадном собрании заставил всю бригаду (мужчин и женщин, курящих и некурящих) курить махорку, а потом бросил на горячую плиту стручок красного перча (горчицы) и не приказал выходить из помещения. Этот же Аникеев и ряд работников агитколонны, командиром коей был кандидат в члены бюро РК Пашинский при допросах в штабе колонны принуждали колхозников пить в огромном количестве воду, смешанную с салом, с пшеницей и с керосином.
6. В Лебяженском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы допрашиваемого из дробовиков.
7. Там же: закатывали в рядно и топтали ногами.
8. В Архиповском колхозе двух колхозниц, Фомину и Краснову, после ночного допроса вывезли за три километра в степь, раздели на снегу догола и пустили, приказ бежать к хутору рысью.
9. В Чукаринском колхозе секретарь ячейки Богомолов подобрал 8 чел. демобилизованных красноармейцев, с которыми приезжал к колхознику — подозреваемому в краже — во двор (ночью), после короткого опроса выводил на гумно или в леваду, строил свою бригаду и командовал «огонь» по связанному колхознику. Если устрашённый инсценировкой расстрела не признавался, то его, избивая, бросали в сани, вывозили в степь, били по дороге прикладами винтовок и, вывезя в степь, снова ставили и снова проделывали процедуру, предшествующую расстрелу.
9. (Нумерация нарушена Шолоховым.) В Кружилинском колхозе уполномоченный РК Ковтун на собрании 6 бригады спрашивает у колхозника: «Где хлеб зарыл?» — «Не зарывал, товарищ!» — «Не зарывал? А, ну, высовывай язык! Стой так!». Шестьдесят взрослых людей, советских граждан, по приказу уполномоченного по очереди высовывают языки и стоят так, истекая слюной, пока уполномоченный в течение часа произносит обличающую речь. Такую же штуку проделал Ковтун и в 7 и в 8 бригадах; с той только разницей, что в тех бригадах он помимо высовывания языков заставлял ещё становиться на колени.
10. В Затонском колхозе работник агитколонны избивал допрашиваемых шашкой. В этом же колхозе издевались над семьями красноармейцев, раскрывая крыши домов, разваливая печи, понуждая женщин к сожительству.
11. В Солонцовском колхозе в помещение комсода внесли человеческий труп, положили его на стол и в этой же комнате допрашивали колхозников, угрожая расстрелом.
12. В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили, босых же, на мороз.
13. В Колундаевском колхозе разутых добоса колхозников заставляли по три часа бегать по снегу. Обмороженных привезли в Базковскую больницу.
14. Там же: допрашиваемому колхознику надевали на голову табурет, сверху прикрывали шубой, били и допрашивали.
15. В Базковском колхозе при допросе раздевали, полуголых отпускали домой, с полдороги возвращали, и так по нескольку раз.
16. Уполномоченный РО ОГПУ Яковлев с оперативной группой проводил в Верхне-Чирском колхозе собрание. Школу топили до одурения. Раздеваться не приказывали. Рядом имели «прохладную» комнату, куда выводили с собрания для «индивидуальной обработки». Проводившие собрание сменялись, их было 5 чел., но колхозники были одни и те же… Собрание длилось без перерыва более суток.
Примеры эти можно бесконечно умножить. Это — не отдельные случаи загибов, это — узаконенный в районном масштабе — «метод» проведения хлебозаготовок. Об этих фактах я либо слышал от коммунистов, либо от самих колхозников, которые испытали все эти «методы» на себе и после приходили ко мне с просьбами «прописать про это в газету».
Помните ли Вы, Иосиф Виссарионович, очерк Короленко «В успокоенной деревне?» Так вот этакое «исчезание» было проделано не над тремя заподозренными в краже у кулака крестьянами, а над десятками тысяч колхозников. Причём, как видите, с более богатым применением технических средств и с большей изощрённостью.
Аналогичная история происходила и в Верхне-Донском районе, где особо-уполномоченным был тот же Овчинников, являющийся идейным вдохновителем этих жутких издевательств, происходивших в нашей стране и в 1933 г….»
Это не белогвардейский историк Мельгунов писал. И не писатель Солженицын, при имени которого каждый добродетельный совок должен перезвездиться и трижды плюнуть через левое плечо. Это пролетарский писатель и верный сталинист Михаил Шолохов писал. Правда не в прессе, а в приватном письме Иосифу Виссарионовичу, но всё-так. И, кстати, нечего и говорить, что Иосиф Виссарионович ничего не знал о зверствах, описанных в письме, а равно и прочих других зверствах. Он, как и Лаврентий Павлович, был уверен, что СССР правовое государство и никаких пыток в нём не бывает.
Кстати, вот ещё интересный вопрос: а для чего таким изуверским способом было необходимо отбирать у крестьян хлеб? Ведь согласитесь, странно мучить одну часть населения, чтобы накормить другую часть населения. Однако ошибётся тот, кто подумает, что речь хлеб Стране Советов был нужен только для того, чтобы кормить голодных граждан. Штука в том, что если во времена Леонида Ильича валюту для закупки товаров и техники за границей получали путём продажи нефти, то в 30-е году функцию нефти играло зерно, которое шло на экспорт ударными темпами. А поскольку для строящихся заводов необходимо было закупать оборудование на Западе, то деньги на такую закупку товарищ Сталин получал при помощи продажи зерна. А в связи с неурожаем 1931 и 1932 годов зерна не хватало даже для собственного прокорма, не говоря уже про сев на следующий, 1933 год, и уж само собой для экспорта вообще ничего не оставалось, то приходилось утаенное крестьянами зерно (в надежде сохранить хоть что-то для сева в 1933 году) получать вот таким способом, как описано в письме Шолохова. Впрочем, немного подробнее я на этом остановлюсь чуть позже.
Ну вот, собственно, всё, о чём сегодня я хотел рассказать.
Journal information