В одном из обсуждений был поставлен вопрос: а приезжал ли товарищ Сталин хоть раз лично на фронт во время войны; ну если не на передовую, то хотя бы вообще, хотя бы во вторую или третью линии? Ну хотя бы ради того, чтобы сделать фотографию «товарищ Сталин в окопах поддерживает бойцов». Никто ни одного такого факта вспомнить не смог. Кто-то, защищая светлый образ товарища Сталина, сделал смелое заявление, что главнокомандующему вообще не обязательно присутствовать на фронте, мол всё можно решить из московского кабинета.
Я же подумал вот о чём. А вообще, бывал ли товарищ Сталин в войсках хотя бы в мирное время? Потом переформулировал мысль следующим образом: а вообще Великой Народный Вождь хоть раз появлялся среди народа? Стал просматривать фотографии с тегом «Сталин» в разных поисковиках. Всюду одно и тоже: товарищ Сталин вместе с Рузвельтом и Черчиллем в Ялте; товарищ Сталин на трибуне мавзолея; товарищ Сталин идёт по кремлёвской площади в компании членов Политбюро; товарищ Сталин на трибуне съезда.
Но нигде нет фотографий: «Товарищ Сталин с рабочими завода в заводском цеху», «товарищ Сталин с шахтёрами в шахте», «товарищ Сталин среди красноармейцев N-ской дивизии», «товарищ Сталин среди колхозников Нечерноземья». Нет таких фотографий. Если есть фотографии с людскими массами, то товарищ Сталин среди этих масс исключительно в качестве портретов или, как вариант, в качестве радио, которое слушают рабочие и колхозники. Не любил товарищ Сталин появляться среди подопечного народа. Вся жизнь его проходила между Кремлём, Кунцевской дачей и Ялтой. Не ездил он в Сибирь. Не ездил на Урал. Ну разве что в Тегеран и Потсдам разок смотался, да при этом обставил это такой секретностью, что ого-го.
И дело даже не в том, что товарищ Сталин боялся за свою жизнь – в принципе на любого политика всегда найдутся желающие киллеры. Но Сталин не хотел быть среди народа в принципе, это было его невыраженное кредо, нечто из области подсознания. Ведь можно было сделать постановочные фотографии в заводском цеху, среди бескрайних полей с проверенными насквозь рабочими и крестьянами. Нету таких фотографий. Товарищу Сталину такие фотографии были не нужны. Он претендовал на то, чтобы именоваться Отцом Народа, но при этом избегал этот народ, как огня. Максимум – это народ во время демонстрации на Красной площади; сто раз проверенный и перепроверенный, попавший на площадь по спецпропускам и разделённый во время движения на узкие колонны, между которыми рядами стояли цепи бдительных чекистов. Вот единственный тип народа, который мог непродолжительное время (пара часов пару раз в году) выдержать товарищ Сталин. Да и то на значительном расстоянии – с трибуны мавзолея, отгородившись от народа цепями бдительной охраны.
Вот вам и «народный вождь».
Journal information